ДЕНДИЗМ

ДЕНДИЗМ дендизма, мн. нет, м. Образ жизни и поведения денди, стремление быть денди.


Смотреть больше слов в «Толковом словаре русского языка»

ДЕНДРИТ →← ДЕНДИ

Смотреть что такое ДЕНДИЗМ в других словарях:

ДЕНДИЗМ

дендизм м. устар. Изысканность, щегольство.

ДЕНДИЗМ

дендизм щеголеватость, щегольство, франтовство, форсистость, фатовство, пижонство Словарь русских синонимов. дендизм см. щегольство Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. — М.: Русский язык.З. Е. Александрова.2011. дендизм сущ., кол-во синонимов: 7 • метросексуальность (2) • пижонство (13) • фатовство (9) • форсистость (11) • франтовство (13) • щеголеватость (16) • щегольство (14) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: пижонство, фатовство, форсистость, франтовство, щеголеватость, щегольство... смотреть

ДЕНДИЗМ

ДЕНДИЗМ — бытовое явление художественного порядка, получившее выпуклое и разнообразное отражение в европейской литературе первой половины XIX в... смотреть

ДЕНДИЗМ

ДЕНДИЗМ - бытовое явление художественного порядка, получившее выпуклое и разнообразное отражение в европейской литературе первой половины XIX века. Возникает в Англии (в XVIII и начале XIX в.) как форма борьбы аристократии с энергически наступающей буржуазией на арене быта, форм жизнеустройства и бытового уклада. Стремлению буржуа считаться с общепринятыми моральными нормами и художественными вкусами Д. противопоставляет культ своеобразной личности, враждебной «тривиальности», «пошлости», тому, «что модой самовластной в высоком лондонском кругу зовется vulgar» (Пушкин), семейственному комфорту, несколько грубоватому, типичному для нового господствующего класса - утонченную изысканность внешности, манер и обстановки; его респектабельности и строго фарисейской нравственности - аморальность и демонизм. Представители Д. справедливо возражали против вульгарного понимания этого термина как щегольства, модничания, склонности к франтовству в одежде, как «искусства повязывать галстук». Д. представлял собой подчас целое миросозерцание с определенным жизненным и практическим уклоном. Он окрашивал все существование своих приверженцев, отнюдь не сводясь к показному фатовству и проводя глубоко-консервативную идею о природном неравенстве людей в области изящного.<p class="tab">Отсюда - диаметрально противоположная оценка Д. представителями аристократически-реакционной и буржуазно-прогрессивной мысли. Так, по определению Бодлера, «денди - это воплощение идеи прекрасного, перенесенного в материальную жизнь, это тот, кто предписывает форму». Для Барбэ д’Оревильи, посвятившего основателю Д. Джорж-Брайан Бреммелю (Brummel) целую книгу, «он был великим артистом в своем роде, только искусством была сама его жизнь, вечно блиставшая дарованиями, - он восхищал своей личностью, как другие восхищают своими произведениями». Образ денди получает более или менее благожелательное освещение в аристократическом романе Бульвера («Пельгэм»); характерно, что и аристократ-анархист Байрон являет черты Д. как в своем творчестве («Чайльд Гарольд», «Дон-Жуан»), так и в личной биографии. Напротив, со стороны писателей-идеологов буржуазии образ денди подвергается жесточайшему развенчанию и осуждению. В этом отношении особенно показателен Диккенс с его образами Мальбери Гока («Николай Никкльби»), Стирфорса («Давид Копперфильд»), Юджина Реберна («Наш общий друг») и т. д., вплоть до ядовитой карикатуры - мистера Тервидропа («Холодный дом»). Не менее характерно «Исследование о снобах» Теккерея и ироническая характеристика «корпорации денди» у Карлейля. Герр Тейфельсдрек, герой Карлейля, с пристальным вниманием и легкой насмешливостью изучает эту «самую замечательную из новейших сект», в которой он усматривает «благочестивый и даже жреческий характер». Ей не чужд аскетизм отшельников: «секта денди есть, повидимому, как будто лишь новая модификация, приноровленная к новому времени, того первоначального суеверия самопоклонения, к-рое Зороастр, Конфуций, Магомет и др. старались скорее подчинить, чем искоренить... Не отсутствуют у этой секты и священные книги, их они называют модными романами . Особенное значение здесь имеет личность, именуемая Пельгэм, повидимому - руководящий наставник этой секты...» (Sartor Resartus, Жизнь и мысли Тейфельсдрека, кн. III, гл.8, М., 1902, стр. 302-319).</p><p class="tab">Из Англии формы Д. широко распространяются по континенту, усваиваемые аристократией в ее борьбе или с наступлением буржуазии (Франция), или с военно-бюрократическим абсолютизмом (Россия); в последнем случае Д. может получать оттенок либерального фрондирования. Это распространение Д. в Западной Европе как бы отмечает переход в области классовой дворянской культуры руководящей роли от разоренного Великой революцией французского дворянства ко все еще экономически мощной английской аристократии.</p><p class="tab">Дендизм в изобразительном искусстве</p><p class="tab"><img src="https://words-storage.s3.eu-central-1.amazonaws.com/production/article_images/1600/32b171a6-1ab5-4e8a-9019-bbc4ba42b379" title="ДЕНДИЗМ фото №1" alt="ДЕНДИЗМ фото №1" class="responsive-img img-responsive"></p><p class="tab">Бердслей. Портрет маркиза</p> Во Франции на первом месте необходимо поставить некоего графа Альберта д’Орсэ (1801-1852), прозванного «князем денди» и породившего довольно обширную лит-ру. В начале 20-х годов он появился в Лондоне, где вскоре был признан наследником Бреммеля. Впоследствии он дружил с Луи Бонапартом, к-рый, сделавшись Наполеоном III, предоставил старому «льву» место по департаменту искусств. Д’Орсэ считался талантливым рисовальщиком и скульптором. Его другой товарищ по Д. - Дизраэли-Биконсфильд - изобразил этого «диктатора мод» в своей повести «Генриетта Тампль».<p class="tab">Среди французских денди видное место занимает и Альфред де Мюссэ. Характерный облик «героя своего времени» дают его биографы: «Когда он входил в Кафе-де-Пари в вечернем облачении денди - зеленовато-бронзовом фраке с металлическими пуговицами, шелковом жилете с золотой цепью, белых перчатках и лакированных сапогах, с шляпой набекрень и хлыстиком в руке, - он вызывал сенсацию, и со всех сторон залы к нему протягивались руки» (Leon Seche, Etudes d’histoire romantique, Alfred de Musset, I, 128, P., 1907).</p><p class="tab">Сам Мюссэ дал блестящее описание парижских денди в неизданном предисловии к своей повести «Две любовницы» (1837). Одновременно с ним явление это привлекает внимание Стендаля, к-рый в своем знаменитом романе «Красное и черное» выводит тип русского денди, князя Коразова, преподающего главному герою - Жюльену Сорелю - правила «высшего дендизма», т. е. невозмутимое равнодушие и оригинальность во всем.</p><p class="tab">Дендизм в изобразительном искусстве</p><p class="tab"><img src="https://words-storage.s3.eu-central-1.amazonaws.com/production/article_images/1600/f67a7ced-8119-4715-9740-914b4c1d23cf" title="ДЕНДИЗМ фото №2" alt="ДЕНДИЗМ фото №2" class="responsive-img img-responsive"></p><p class="tab">Бердслей. «И я, друзья, в Аркадии родился!»</p> В чисто интеллектуальном плане как психологическое и умственное явление Д. получил отражение в двух знаменитых французских романах той же эпохи: «Адольфе» Бенжамена Констана и «Обермане» Сенанкура. Первый из этих романов был переведен у нас Вяземским, посвятившим свой труд Пушкину, высоко ценившему психологический этюд Констана. Среди французских писателей первой половины XIX в. необходимо назвать также и Проспера Мериме, в к-ром Жюль Леметр отметил особый «моральный дендизм», вытекающий из презрительного отрицания всех ценностей.<p class="tab">В России Д. привлек впервые внимание Пушкина, к-рый и ввел в обиход русской речи самый термин (в первой главе «Онегина», 1823). Личность поэта, особенно в молодости, отмечена рядом характерных черт артистически-парадоксального жизненного уклада. В творчестве его этот модный тип получил отражение в образе героя «Египетских ночей» - надменного Чарского, в ряде прозаических отрывков и особенно конечно в Евгении Онегине, которого можно считать одним из наиболее законченных воплощений Д. в европейской лит-ре. Воспитание Онегина, его книжные вкусы, его жизненный уклад, общий стиль его личности и отношения к окружающим с замечательной законченностью выражают интеллектуальный и жизненный образ, пленивший стольких поэтов и романистов начала столетия. Скептицизм Онегина, его ранняя пресыщенность, его изысканная нарядность, своеобразие и утонченность его культурных интересов, его тщеславие, надменная независимость и культ своей личности создают законченный образ европейского денди (только в эпилоге романа Онегин переживает личную драму и перерождается). Герой пушкинского романа тесными нитями связан с исторической действительностью, и ряд современников Пушкина - Чаадаев, Ал. Раевский, Каверин, Щербинин, Н. Кривцов, Вульф и Горчаков - были отмечены подлинными онегинскими чертами. Роман был попят многими читателями как некоторый кодекс правил нового культурного быта и в этом отношении оказал несомненное воздействие на нравы своей эпохи. Характерно например заявление в письме С. А. Соболевского к С. П. Шевыреву (Турин, 25 декабря, 1830), в котором он сообщает, что «одет, как куколка, и снабжен всяким английским фешенебельством: щетками, тисками, ножами, ножницами, умывальниками и пр., что было у Онегина в туалетной» («Соболевский, друг Пушкина», со статьей В. И. Саитова, «Парфенон», СПБ., 1922, стр. 38). Это поколение русских людей впоследствии сжато и метко характеризовал М. Кузьмин: «франты 30-х гг., подражающие д’Орсэ и Бреммелю, внося в позу денди всю наивность молодой расы...»</p><p class="tab">Из современников Пушкина необходимо отнести к изучаемому явлению прежде всего Грибоедова. По определению С. А. Андреевского, «едва ли он был свободен в своем обращении от некоторого холодного и высокомерного Д., который сказывался в спокойном и вызывающем осмеивании собеседника». Тот же Д. проявлялся тогда и в лит-ых и общественных кругах - у Лермонтова, кн. Вяземского, Катенина и др.</p><p class="tab">В следующем поколении черты Д. заметно сказываются у молодого Льва Толстого (см. главу «Comme il faut» в «Юности») и у молодого Тургенева. Но наряду с этим идет и развенчание отживающего героя со стороны идеологов враждебного класса.</p><p class="tab">В «Обыкновенной истории» Гончаров осуждает эпоху, когда идеалами мужского достоинства и силы были «Онегины и подобные ему, т. е. франты, львы, презиравшие мелкий труд и не знавшие, что с собой делать». Это течение дает себя знать в очерках И. И. Панаева («Великосветский хлыщ» и пр.), в фельетонах критика А. В. Дружинина, решительно осуждавшего «российских литераторов», ведущих толки о дурном и хорошем тоне, и пр.</p><p class="tab">Во второй половине XIX века, уже в другой социально-экономической обстановке, попытки оживления дендизма были сделаны в Англии Уайльдом, у нас - Константином Леонтьевым. Показательно свидетельство последнего о «гении свободной гражданственности, новой мысли и изящных нравов», который он синтетически создал из Онегина, Байрона, Адольфа и пр.</p><p class="tab"></p><p class="tab"><span><b>Библиография:</b></span></p><p class="tab">Помимо названных выше работ, укажем: Об основателе Д. - Бреммеле: Barbey d’Aurevilly, Du dandisme et de Georges Brummel, P., 1845 (изд. 2-е, 1861, изд. 3-е, 1919), есть русск. перев. М. А. Петровского, с вступ. ст. М. Кузмина, М., 1912; William Jesse, Life of Brummel, 2 vv., L., 1844. Эта книга капитана Джесса легла в основу всех позднейших работ о Бреммеле: Поль де сен Виктора («Moniteur Universel», 1880, 7 июня), Жюля Леметра («Journal des Debats», 1887, 14 марта), Б. Данкура («Gazette de France», 1885, 3 июля), как и новой монографии R. Boutet de Monval, D. B. Brummel, P., 1908; Beresford E. - Chancellor, Life in regency and early Victorian time, an account of the days of Brummel and d’Orsay, 1800 to 1850, L., 1926; Melville L., Beau Brummel, his life and letters, 1924. У нас в «Северной пчеле» 40-х гг. был помещен ряд фельетонов о Бреммеле. - О другом «великом денди», д’Орсэ, кроме указанного, см.: Contades, Physiologie d’un roi de la mode: le comte d’Orsay, P., 1892; Teignmouth Shore, D’Orsay or the complete Dandy, L., 1911; Lecomte, Le prince des Dandys, le comte d’Orsay, P., 1928; Flers P. L., Un Cupidon dechaine (Le veritable comte d’Orsay), P., 1929. - О Бодлере: Raynaud, Beaudelaire et la reigion du dandysme, «Mercure de France», P., 1918; Bertaut, Baudelaire dandy, в сборн. «Monsieur», 1922. - Общая литература: Boulenger, Les Dandys, P., 1907; Maigron L., Le romantisme et la mode, P., 1911 (русск. перев. И. Игнатова, М., 1913); Seche L., La jeunesse doree sous Louis-Philippe, P., 1910; Bouchot H., Les elegances du second Empire, P., 1896; Orczy E., Les Beau et les dandys des grands siecles en Angleterre, 1924. - Русская литература: Денди древнего Рима, «Московский наблюдатель», 1836, ч. 9, 114-121; Греч Н., Путевые письма из Англии, Германии и Франции, СПБ., 1839, ч. 1, гл. XIII (о денди и джентльмене); Выставка дендизма, «Речь», 1912, № 354; Щербачев Ю. Н., Приятели Пушкина - Щербинин и Каверин, М., 1913; А., Несколько размышлений о дендизме и Барбэ д’Оревильи, «Аполлон», 1914, VI-VII; Блок А., Русские денди, «Записки мечтателей», 1919; Гроссман Л., Пушкин и дендизм, Этюды о Пушкине, 1923 (или в Собр. сочин., М., 1928, I, 14-44). </p>... смотреть

ДЕНДИЗМ

бытовое явление художественного порядка, получившее выпуклое и разнообразное отражение в европейской литературе первой половины XIX века. Возникает в Англии [в XVIII и начале XIX в.]как форма борьбы аристократии с энергически наступающей буржуазией на арене быта, форм жизнеустройства и бытового уклада. Стремлению буржуа считаться с общепринятыми моральными нормами и художественными  вкусами Д. противопоставляет культ своеобразной личности, враждебной «тривиальности», «пошлости», тому, «что модой самовластной в высоком лондонском кругу зовется vulgar» (Пушкин), семейственному комфорту, несколько грубоватому, типичному для нового господствующего класса — утонченную изысканность внешности, манер и обстановки; его респектабельности и строго фарисейской нравственности — аморальность и демонизм. Представители Д. справедливо возражали против вульгарного понимания этого термина как щегольства, модничания, склонности к франтовству в одежде, как «искусства повязывать галстук». Д. представлял собой подчас целое миросозерцание с определенным жизненным и практическим уклоном. Он окрашивал все существование своих приверженцев, отнюдь не сводясь к показному фатовству и проводя глубоко-консервативную идею о природном неравенстве людей в области изящного. Отсюда — диаметрально противоположная оценка Д. представителями аристократически-реакционной и буржуазно-прогрессивной мысли. Так, по определению Бодлера, «денди — это воплощение идеи прекрасного, перенесенного в материальную жизнь, это тот, кто предписывает форму». Для Барбэ д’Оревильи, посвятившего основателю Д. Джорж-Брайан Бреммелю (Brummel) целую книгу, «он был великим артистом в своем роде, только искусством была сама его жизнь, вечно блиставшая дарованиями, — он восхищал своей личностью, как другие восхищают своими произведениями». Образ денди получает более или менее благожелательное освещение в аристократическом романе Бульвера («Пельгэм»); характерно, что и аристократ-анархист Байрон являет черты Д. как в своем творчестве («Чайльд Гарольд», «Дон-Жуан»), так и в личной биографии. Напротив, со стороны писателей-идеологов буржуазии образ денди подвергается жесточайшему развенчанию и осуждению. В этом отношении особенно показателен Диккенс с его образами Мальбери Гока («Николай Никкльби»), Стирфорса («Давид Копперфильд»), Юджина Реберна («Наш общий друг») и т. д., вплоть до ядовитой карикатуры — мистера Тервидропа («Холодный дом»). Не менее характерно «Исследование о снобах» Теккерея и ироническая характеристика «корпорации денди» у Карлейля. Герр Тейфельсдрек, герой Карлейля, с пристальным вниманием и легкой насмешливостью изучает эту «самую замечательную из новейших сект», в которой он усматривает «благочестивый и даже жреческий характер». Ей не чужд аскетизм отшельников: «секта денди есть, повидимому, как будто лишь новая модификация, приноровленная к новому времени, того первоначального суеверия самопоклонения, к-рое Зороастр, Конфуций, Магомет и др. старались скорее подчинить, чем искоренить... Не отсутствуют у этой секты и священные книги, их они называют „модными романами“. Особенное значение здесь  имеет личность, именуемая Пельгэм, повидимому — руководящий наставник этой секты...» (Sartor Resartus, Жизнь и мысли Тейфельсдрека, кн. III, гл.8, М., 1902, стр. 302—319). Из Англии формы Д. широко распространяются по континенту, усваиваемые аристократией в ее борьбе или с наступлением буржуазии (Франция), или с военно-бюрократическим абсолютизмом (Россия); в последнем случае Д. может получать оттенок либерального фрондирования. Это распространение Д. в Западной Европе как бы отмечает переход в области классовой дворянской культуры руководящей роли от разоренного Великой революцией французского дворянства ко все еще экономически мощной английской аристократии.  Дендизм в изобразительном искусстве  Бердслей. Портрет маркиза  Во Франции на первом месте необходимо поставить некоего графа Альберта д’Орсэ [1801—1852, прозванного «князем денди» и породившего довольно обширную лит-ру. В начале 20-х годов он появился в Лондоне, где вскоре был признан наследником Бреммеля. Впоследствии он дружил с Луи Бонапартом, к-рый, сделавшись Наполеоном III, предоставил старому «льву» место по департаменту искусств. Д’Орсэ считался талантливым рисовальщиком и скульптором. Его другой товарищ по Д. — Дизраэли-Биконсфильд — изобразил этого «диктатора мод» в своей повести «Генриетта Тампль». Среди французских денди видное место занимает и Альфред де Мюссэ. Характерный  облик «героя своего времени» дают его биографы: «Когда он входил в Кафе-де-Пари в вечернем облачении денди — зеленовато-бронзовом фраке с металлическими пуговицами, шелковом жилете с золотой цепью, белых перчатках и лакированных сапогах, с шляпой набекрень и хлыстиком в руке, — он вызывал сенсацию, и со всех сторон залы к нему протягивались руки» (Leon Seche, Etudes d’histoire romantique, Alfred de Musset, I, 128, P., 1907). Сам Мюссэ дал блестящее описание парижских денди в неизданном предисловии к своей повести «Две любовницы» [1837. Одновременно с ним явление это привлекает внимание Стендаля, к-рый в своем знаменитом романе «Красное и черное» выводит тип русского денди, князя Коразова, преподающего главному герою — Жюльену Сорелю — правила «высшего дендизма», т. е. невозмутимое равнодушие и оригинальность во всем.  Дендизм в изобразительном искусстве  Бердслей. «И я, друзья, в Аркадии родился!»  В чисто интеллектуальном плане как психологическое и умственное явление Д. получил отражение в двух знаменитых французских романах той же эпохи: «Адольфе» Бенжамена Констана и «Обермане» Сенанкура. Первый из этих романов был переведен у нас Вяземским, посвятившим свой труд Пушкину, высоко ценившему психологический этюд Констана. Среди французских писателей первой половины XIX в. необходимо назвать также и Проспера Мериме, в к-ром Жюль Леметр отметил особый «моральный  дендизм», вытекающий из презрительного отрицания всех ценностей. В России Д. привлек впервые внимание Пушкина, к-рый и ввел в обиход русской речи самый термин (в первой главе «Онегина», 1823). Личность поэта, особенно в молодости, отмечена рядом характерных черт артистически-парадоксального жизненного уклада. В творчестве его этот модный тип получил отражение в образе героя «Египетских ночей» — надменного Чарского, в ряде прозаических отрывков и особенно конечно в Евгении Онегине, которого можно считать одним из наиболее законченных воплощений Д. в европейской лит-ре. Воспитание Онегина, его книжные вкусы, его жизненный уклад, общий стиль его личности и отношения к окружающим с замечательной законченностью выражают интеллектуальный и жизненный образ, пленивший стольких поэтов и романистов начала столетия. Скептицизм Онегина, его ранняя пресыщенность, его изысканная нарядность, своеобразие и утонченность его культурных интересов, его тщеславие, надменная независимость и культ своей личности создают законченный образ европейского денди (только в эпилоге романа Онегин переживает личную драму и перерождается). Герой пушкинского романа тесными нитями связан с исторической действительностью, и ряд современников Пушкина — Чаадаев, Ал. Раевский, Каверин, Щербинин, Н. Кривцов, Вульф и Горчаков — были отмечены подлинными онегинскими чертами. Роман был попят многими читателями как некоторый кодекс правил нового культурного быта и в этом отношении оказал несомненное воздействие на нравы своей эпохи. Характерно например заявление в письме С. А. Соболевского к С. П. Шевыреву (Турин, 25 декабря, 1830), в котором он сообщает, что «одет, как куколка, и снабжен всяким английским фешенебельством: щетками, тисками, ножами, ножницами, умывальниками и пр., что было у Онегина в туалетной» («Соболевский, друг Пушкина», со статьей В. И. Саитова, «Парфенон», СПБ., 1922, стр. 38). Это поколение русских людей впоследствии сжато и метко характеризовал М. Кузьмин: «франты 30-х гг., подражающие д’Орсэ и Бреммелю, внося в позу денди всю наивность молодой расы...» Из современников Пушкина необходимо отнести к изучаемому явлению прежде всего Грибоедова. По определению С. А. Андреевского, «едва ли он был свободен в своем обращении от некоторого холодного и высокомерного Д., который сказывался в спокойном и вызывающем осмеивании собеседника». Тот же Д. проявлялся тогда и в лит-ых и общественных кругах — у Лермонтова, кн. Вяземского, Катенина и др. В следующем поколении черты Д. заметно сказываются у молодого Льва Толстого (см. главу «Comme il faut» в «Юности») и у молодого Тургенева. Но наряду с этим идет и развенчание отживающего героя со стороны идеологов враждебного класса.  В «Обыкновенной истории» Гончаров осуждает эпоху, когда идеалами мужского достоинства и силы были «Онегины и подобные ему, т. е. франты, львы, презиравшие мелкий труд и не знавшие, что с собой делать». Это течение дает себя знать в очерках И. И. Панаева («Великосветский хлыщ» и пр.), в фельетонах критика А. В. Дружинина, решительно осуждавшего «российских литераторов», ведущих толки о дурном и хорошем тоне, и пр. Во второй половине XIX века, уже в другой социально-экономической обстановке, попытки оживления дендизма были сделаны в Англии Уайльдом, у нас — Константином Леонтьевым. Показательно свидетельство последнего о «гении свободной гражданственности, новой мысли и изящных нравов», который он синтетически создал из Онегина, Байрона, Адольфа и пр. Библиография: II. Помимо названных выше работ, укажем: Об основателе Д. — Бреммеле: Barbey d’Aurevilly, Du dandisme et de Georges Brummel, P., 1845 (изд. 2-е, 1861, изд. 3-е, 1919), есть русск. перев. М. А. Петровского, с вступ. ст. М. Кузмина, М., 1912; William Jesse, Life of Brummel, 2 vv., L., 1844. Эта книга капитана Джесса легла в основу всех позднейших работ о Бреммеле: Поль де сен Виктора («Moniteur Universel», 1880, 7 июня), Жюля Леметра («Journal des Debats», 1887, 14 марта), Б. Данкура («Gazette de France», 1885, 3 июля), как и новой монографии R. Boutet de Monval, D. B. Brummel, P., 1908; Beresford E. — Chancellor, Life in regency and early Victorian time, an account of the days of Brummel and d’Orsay, 1800 to 1850, L., 1926; Melville L., Beau Brummel, his life and letters, 1924. У нас в «Северной пчеле» 40-х гг. был помещен ряд фельетонов о Бреммеле. — О другом «великом денди», д’Орсэ, кроме указанного, см.: Contades, Physiologie d’un roi de la mode: le comte d’Orsay, P., 1892; Teignmouth Shore, D’Orsay or the complete Dandy, L., 1911; Lecomte, Le prince des Dandys, le comte d’Orsay, P., 1928; Flers P. L., Un Cupidon dechaine (Le veritable comte d’Orsay), P., 1929. — О Бодлере: Raynaud, Beaudelaire et la reigion du dandysme, «Mercure de France», P., 1918; Bertaut, Baudelaire dandy, в сборн. «Monsieur», 1922. — Общая лит-ра: Boulenger, Les Dandys, P., 1907; Maigron L., Le romantisme et la mode, P., 1911 (русск. перев. И. Игнатова, М., 1913); Seche L., La jeunesse doree sous Louis-Philippe, P., 1910; Bouchot H., Les elegances du second Empire, P., 1896; Orczy E., Les Beau et les dandys des grands siecles en Angleterre, 1924. — Русская лит-ра: Денди древнего Рима, «Московский наблюдатель», 1836, ч. 9, 114—121; Греч Н., Путевые письма из Англии, Германии и Франции, СПБ., 1839, ч. 1, гл. XIII (о денди и джентльмене); Выставка дендизма, «Речь», 1912, № 354; Щербачев Ю. Н., Приятели Пушкина — Щербинин и Каверин, М., 1913; А., Несколько размышлений о дендизме и Барбэ д’Оревильи, «Аполлон», 1914, VI—VII; Блок А., Русские денди, «Записки мечтателей», 1919; Гроссман Л., Пушкин и дендизм, Этюды о Пушкине, 1923 (или в Собр. сочин., М., 1928, I, 14—44). Л. Э.... смотреть

ДЕНДИЗМ

ДЕНДИЗМ(от денди). Щегольство.Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н.,1910.ДЕНДИЗМот англ. dandy, денди. Франтовство,... смотреть

ДЕНДИЗМ

ДЕНДИЗМ а, м. dandysme, англ. dandysm. Неопределенное comme il faut неподдельного, но врожденного дендизма. БДЧ 1855 130 8 4. Легкий дэндизм производи... смотреть

ДЕНДИЗМ

1) Орфографическая запись слова: дендизм2) Ударение в слове: денд`изм3) Деление слова на слоги (перенос слова): дендизм4) Фонетическая транскрипция сло... смотреть

ДЕНДИЗМ

ДЕНДИ́ЗМ, у, ч., рідко.Спосіб життя та поведінки денді.Доріан Грей – це втілення дендизму, який був притаманний самому авторові роману (з навч. літ.).... смотреть

ДЕНДИЗМ

-у, ч., заст. Потяг до вишуканих манер, намагання елегантно одягатися.

ДЕНДИЗМ

денд'изм, -аСинонимы: пижонство, фатовство, форсистость, франтовство, щеголеватость, щегольство

ДЕНДИЗМ

Ударение в слове: денд`измУдарение падает на букву: иБезударные гласные в слове: денд`изм

ДЕНДИЗМ

Начальная форма - Дендизм, винительный падеж, слово обычно не имеет множественного числа, единственное число, мужской род, неодушевленное

ДЕНДИЗМ

м.dandismo m

ДЕНДИЗМ

Зенд Езид Днем Днд Изд Изм Диен Диез Инд Мид Нед Денди Неизм Дед Дез Деизм Демин Низ Ден Менд Мед Дендизм Дим Дин

ДЕНДИЗМ

дендизм щеголеватость, щегольство, франтовство, форсистость, фатовство, пижонство

ДЕНДИЗМ

-у, ч. , заст. Потяг до вишуканих манер, намагання елегантно одягатися.

ДЕНДИЗМ

ДЕНДИЗМ м. устар. Изысканность, щегольство.

ДЕНДИЗМ

Денди́зм, -му, -мові

ДЕНДИЗМ

дендизм денд`изм, -а

ДЕНДИЗМ

дэндзізм, муж.

ДЕНДИЗМ

Дэндзізм

T: 197